Жаркой весной сорок пятого года
Радиограмма была перехвачена
В двух километрах от города Гродно
(Место на карте крестом обозначено).
Текст расшифрован не весь, к сожалению,
Только: «…есть женщины в русских селениях…»
Бывший дежурным по штабу Алёхин
Циркуль с ухмылкой с планшета убрал:
– Ну, берегись, брат: дела твои плохи! –
И «волкодавов» в тот сектор послал.
Группу Таманцев на место водил,
Очередью магазин разрядил.
Перед отбоем, смеясь, говорил:
– Знаешь, Блинов, что тот парш отмочил?
«Братцы! – кричит, – Прорываюсь к своим!
Я, – плачет, – русский! Исаев Максим!»
Ладно, довольно об этом, чёрт с ним…
Завтра опять раньше Солнца вставать! –
Буркнул, зевая, и рухнул в кровать.
Взвод беспробудно, но чутко дремал,
Только Блинов почему-то не спал.
Глаз не сомкнул до утра, вспоминая
Школьного друга Максимку «Исая».
Вместе когда-то в шпионов играли,
Ночи вдвоём у костра коротали,
На физрука компромат собирали
И о разведке заветно мечтали.
Правда, Андрей в к о н т р разведку попал,
А вот Максимка куда-то пропал –
Больше Блинов про него не слыхал…
Мысль промелькнула уже в сновидении:
«Вот ведь бывают же, блин, совпадения!»
весна 1996
